Метаморфозы»

Помню, когда я ещё только начинал служить, как-то звонит мне староста:

-Батюшка, приезжай у тебя в 12 отпевание, настоятель благословил.

-Кого отпеваем?

-Девицу одну, вон уж привезли, лежит в подвенечном платье.

Я тогда ещё только начинал, и самым тяжёлым испытанием для меня было отпевать детей и молодых людей. Не мог видеть, как плачут родители над умершими детьми, у самого горло перехватывало. А потом понял, что никому не интересно, что ты переживаешь, важно, что ты делаешь. Постепенно научился дистанцироваться от происходящего, как дистанцируется от чужой боли врач, или судья - от дальнейшей судьбы человека, которому он вынес приговор, и судеб его близких. Иначе не выдержать. Это со стороны, кажется, что страдание равномерно распределяется по всем, а как стал служить, так во всю эту боль с головой и окунулся. Много её на священнике сходится. И ты оказываешься в центре, и, кажется, что кроме страданий в мире ничего больше не существует.

-Да ты не переживай, отец, - продолжает староста, знает она мою слабость, - этой девице уже за 80. Это она так пошутила.

Приехал в храм, захожу. Вижу краем глаза, в боковом приделе стоит гроб, а из него фата выглядывает.

-Вот, думаю, нашли развлечение, - это я про сродников, - делать им больше нечего, как на старуху фату напяливать. И появилось у меня к этим людям нехорошее чувство.

Подхожу отпевать, сухо поздоровался с людьми, можно сказать, еле кивнул, и только потом посмотрел в гроб. Посмотрел и остолбенел. Хотите, верьте, хотите - нет, но я увидел такое лицо, от которого невозможно было оторваться взглядом. Это был настоящий "лик", такие лики я видел только у святых на древних иконах. Смотрю и понимаю, что передо мной лежит святой человек. Чаще всего лица умерших ничего не выражают, кроме страданий и следов болезни. Бывают лица испуганные, поведённые судорогой. Словно за человеком кто-то гнался, гнался, а тот сумел спрятаться от этого "страшного", только заскочив в гроб. Заскочил и от ужаса издох. Так скорчившись, бедный и преставился.

Наконец, я смог оторвать взгляд от лица усопшей.

- Кто она? Почему у неё такое прекрасное лицо? Почему она в фате? Расскажите мне, и потом будем отпевать. Как пулемёт, не останавливаясь, задавал я им свои вопросы.

- Да мы, батюшка, на самом деле, ей не родственники, - отозвался мужчина средних лет. Бабушка Ольга пришла к нам в дом по рекомендации наших друзей, когда у нас появился очередной ребёнок, и нужна была помощь. Ещё у нас тогда мать очень болела, не знали, что и делать. Бабушка помогала нам растить детей, а потом уже и внуков. Много молилась, нас учила. Ходила по другим домам ещё ухаживать за одинокими больными стариками. Мы мало что знаем о ней. Знаем только, что к нам она попала уже далеко не к первым. И до нас она помогала многим, а с нами просто уже постарев, осталась навсегда.

Бабушка хотела в молодости стать монахиней в миру, но духовник отговорил её, времена были сложные. Сказал:

- Помогай людям, и этим будешь служить Богу, а служение это и вменится тебе в монашество. Вот она, как могла, и служила. Ничего у неё своего не было. Всё, что имела, отдавала другим. А про фату, так это мы сами решили, всё же она невеста Христова.

Я отпевал Ольгу и понимал, что мне несказанно повезло. Ведь я пересёкся с живым примером святости. Этот человек жил рядом со мной, дышал со мной одним воздухом, а я про неё ничего и не знал. Может и хорошо, что не знал, это даёт право надеяться, что рядом с нами живут ещё и другие святые, просто мы про них ничего не знаем.

Когда стал ходить по домам причащать стариков, удивлялся, какие же они разные. Придёшь в один дом начнёшь разговаривать со старым человеком, а тот и говорит:

- Батюшка, у меня дочь, гадюка, деньги тырит. Вот, под подушкой их прячу.

- Так может, она нуждается в них, отец, за тобой же уход нужен, лекарства? Зачем дочь обижаешь, ведь не бросает тебя, заботиться.

-Нет, тырит! капризно кричит старик. Я знаю.

Грустно.

Вы не замечали, как порой тягостно, и даже невыносимо тяжело, сидеть рядом со старым человеком. Вроде, он и одет чисто, а с души воротит, как уйти хочется. Спросите такого:

- Отец, как поживаете? И скорее всего в ответ услышишь, что всё плохо, что президент - гад, что губернатор - вор, а мэр - проходимец, пробы негде ставить. Страшное состояние души. А ведь старость - это итог, с которым человек стартует в вечность. Кто сказал, что ад начинается на небе? Он начинается ещё на земле, как, впрочем, и рай.

Помню, лежит старушка, на глазах линзы, как телескопы, почти не видит. Двигаться не может, да ещё и не слышит ничего. Брёвнышко брёвнышком. Думаю: интересно, а какие у неё мысли и желания? А у неё вообще есть желания?

- Мать, ору, - ты чего-нибудь хочешь? У тебя есть желания?

- Есть, отвечает, я жить хочу.

- А зачем тебе жить, мать? Ты же не живёшь, а мучаешься?

- Мне, батюшка, детей жалко, что они без меня делать будут? И заплакала. А дети уже и сами на пенсии.

Иногда задаёшься вопросом:

- Почему некоторые люди так долго живут? Бабушке, а это, как правило, бабушки, уже за 90, а она всё никак помереть не может. Плачет:

- Устала, говорит, а Бог всё меня на земле терпит.

Вот как-то поговорил так с одной нашей бывшей прихожанкой, бабушкой Таней, а через год, где-то, смотрю, в храм на службу приходит её внук с женой и двумя детьми. Всю службу стоят молятся, жена с детьми причащаются. Возликовала душа моя, а на следующий день баба Таня и померла. Отпустил Господь, молитвенная смена пришла. Правда, ребята эти очень уж редко в храм приходят. А здесь кризис поприжал, с деньгами тяжело стало, дела не идут. Приходит внук бабы Тани и на жизнь жалуется. Тяжело, мол. А я ему отвечаю:

- Так ты в храм ходи, молитвенную смену принял, так и ходи. Тебя Господь вразумляет - молиться нужно, а ты всё о делах. Внук подумал, почесал в затылке и обещал заходить. Он мой сосед, в одном доме живём. Всё идёт, с зимы уже.

Да, интересно порой жизнь поворачивается.. В нашем храме двое прославленных Церковью новомучеников, бутовские страдальцы. Мы когда поехали на Бутовский полигон, то с нами была внучка одного из наших святых. Во время служения панихиды, еще в старом деревянном храме, перечисляя имена расстрелянных, обнаружили, что имя нашего псаломщика выделено красным маркером. Спрашиваем:

- Почему имена некоторых новомучеников выделены, в том числе и нашего бывшего псаломщика, а другие нет? А нам говорят, что он уже прославлен в лике святых. Теперь не о нём, а ему молиться нужно. Представляете? Внучке узнать, что её дед святой.

Вернулись домой, пошли к дочери святого мученика Димитрия, Надежде Дмитриевне. Ей тогда было что около 85 лет. Бабушка Надежда в храм уже не ходила, физически не могла. Но ум имела поразительно ясный и изумительную память. Она даже помнила, что колокол, сброшенный с нашей колокольни, весил 6250 пудов. Рассказывала, как такую махину водружали на высоту почти сорока метров, правда это было ещё до её рождения, но рассказы участников подъёма были ещё свежи и остались в её памяти. Точно так же ясно отпечатались у неё и события, связанные с разгромом храма. Для того, чтобы сбросить колокол понадобилось прорубать в стенах колокольни дополнительные отверстия. Колокол упал и не разбился. Добивали эту красоту его же языком. Потом куски погрузили в машину и увезли.

Надежда Дмитриевна прожила очень нелёгкую жизнь. Дочь врага народа. Семья, оставшаяся без кормильца и без имущества. Старшего брата расстреляли вскоре вслед за отцом. Её саму выгнали из техникума. Поначалу вообще за кусок хлеба трудилась. Так и проработала всю жизнь на самых грязных и тяжёлых работах.

Как только появилась возможность восстанавливать родной храм, первой же и пришла. Ей уже тогда было за 70. Кто ещё тогда так радовался, и кто так трудился, как эта женщина?

У неё же в доме и книги, и иконы хранились. На все службы летала птичкой. Но время брало своё, и вот уже наша бабушка Надя перестала выходить из дому. Мы по её просьбе фотографировали храм, все изменения в нём. Как она была счастлива, прижимая к груди дорогие ей картинки.

Когда бабушка уже не могла ходить на службы, то она свой дом превратила в храм. Первым делом ей подключили церковный канал, по которому она могла смотреть богослужения. Бабушка освоила магнитофон и ежедневно прослушивала одно из Евангелий, слушала Псалтирь. Клирос по её просьбе записал весь цикл воскресного богослужения, и во все праздники Надежда Дмитриевна молилась вместе с народом Божиим. А ещё она ежедневно вычитывала все положенные молитвы, акафисты и часы.

Помню, зашли к бабушке Наде, пожалели её одиночество. И однажды после службы я обратился к нашим общинникам и призвал их чаще посещать старушку.

Через несколько дней шлёт она мне послание:

- Батюшка, милый, Христом Богом прошу тебя, останови это паломничество ко мне, я же не успеваю совершить положенный мне молитвенный круг. Уже потом, она говорила мне:

- Ты не смотри на моё одиночество, я же ведь живу, как в раю. Никогда мне не было так хорошо.

И ещё, всякий раз, когда я приходил к ней, она официально заказывала мне молебен своему отцу. Денежку достанет, всё чин по чину. И никакие протесты не принимаются. Вы можете себе представить: дочь заказывает молебен своему отцу. Не за отца, а отцу, святому новомученику. У меня это до сих пор в голове не укладывается.

Однажды спросил её:

-Надежда Дмитриевна, вот ты прожила такую долгую и трудную жизнь, и дождалась, что отца не только реабилитировали, но ещё и во святых прославили. Справедливость восторжествовала. Скажи мне, ты счастлива?

- Счастлива, батюшка. Только не знаю, поймёшь ли ты меня. Вот гляжу на свою жизнь с высоты прожитых годов и понимаю, что самым - то хорошим для меня временем, или лучше сказать, настоящим, было то время страданий. Никогда я так больше не молилась, и не ощущала помощи Божией. Я же кожей чувствовала, что Он рядом стоял.

Умерла она совсем недавно не дожив недели до своих 90 лет. Хотела было даже пригласить нас на юбилей, но не смогла. Тихо уходила, мирно. После причастия, а причаститься ей было трудно, всю ночь её рвало, печень подвела. И, тем не менее, мы её причастили и сидели возле неё с банкой, на всякий случай. Она всё меня за руку держала. Потом ей стало получше, она заснула. Пришла в себя, попросила её посадить и преставилась.

Вы наверняка можете себе представить, как выглядит старый больной человек 90 лет. А вот во время отпевания, во гробе я снова увидел уже знакомый мне отпечаток святости на лице усопшей. Его трудно описать словами, но и невозможно с чем-то спутать. Лицо становится таким, что от него невозможно оторвать взгляд. Так и смотрел бы на него и смотрел. Что-то в нём появляется весомое, подлинное, что скрывалось за простым добрым взглядом стареньких подслеповатых глаз.

В лице человека явственно и победоносно отпечатывается Небо. И тебе радостно, что Небо не прошло мимо тебя. Что рядом с тобой, и в унисон с твоим, билось и молилось такое сердце.

Как же я благодарен Тебе, Господи, за таких людей, за такую науку.

На другой день после отпевания случайно обнаружил, что в храме заелеоточило сразу несколько икон. Все образы стоят на открытых местах, вот и заметил. Думаю:

- А образ отца Надежды Дмитриевны, святого мученика Димитрия? Он-то как? Подхожу к иконе, а она повешена в таком уголке, куда почти не доходит дневной свет, присмотрелся. Действительно, елеоточит.

Что в этом знаке? Небо радуется от того, что ещё одна праведная душа вознеслась в горние обители? Или это в утешение нам, пока ещё остающимся здесь на земле?

http://alex-the-priest.livejournal.com/

• » Здоровье и заболевания мочевыделительной системы. Здоровье ...