Коварные брызги шампанского.

Коварные брызги шампанского.

Удивительно упорными бываем мы порой в своих заблуждениях. Кажется, сколько уж написано, показано, рассказано о вреде алкоголя в любой его ипостаси. Не о чем спорить? Ан нет. Никак не могут иные любители хмельного расстаться с дорогими их сердцу иллюзиями. Чтобы обеспечить себе хоть какую-нибудь "отдушину", они готовы порой полностью согласиться, что водка, безусловно, яд, "бормотуха" - яд вдвойне, но грудью встают на защиту "высококачественных" виноградных вин и пива. Дескать, о какой там серьезной опасности может идти речь, когда в этих изделиях и градусов-то почти нет. Тем более, если ими не "злоупотреблять", а принимать "культурно", для поднятия настроения. Тут же рождаются мифы о "пользе" малых доз для здоровья, или о том, что, дескать, кто пьет сухие вина, тот и живет дольше, и сердечно сосудистых болезней у него меньше. Я уж не говорю о пресловутом мифе защиты организма от радиации с помощью вина.

Алкоголь, в какие одежды он бы ни рядился - водка, коньяк, вино, пиво, - противоплазматический яд, то есть яд, губительно действующий на центральную нервную систему, на головной мозг. Повышая вязкость крови, алкоголь ухудшает кислородный обмен в тканях, что приводит к таким тяжелым заболеваниям, как инфаркт, инсульт, стенокардия, расстройство кровообращения...

Широко распространено мнение, что человек становится алкоголиком только от крепких алкогольных изделий, от водки. Да и в научных кругах еще недавно считали, что вино не так быстро как водка приводит к алкоголизму, а сам винный алкоголизм не так чреват последствиями. Однако наши последние фундаментальные исследования показали, что это далеко не так. Оказалось, что у любителей вина хронический алкоголизм формируется с не меньшей быстротой, как и у их "коллег", предпочитающих губить себя водкой. У винного алкоголизма масса сопутствующих заболеваний - гепатиты, циррозы печени, полинефриты и др. Винный алкоголизм очень трудно поддается лечению, поскольку у больного как правило такой "букет" недугов, что многие лекарства ему противопоказаны. У пленников шампанского ниже продолжительность жизни, а смертность от алкогольных психозов - выше.

Многие из тех, кто обратился к нам за помощью, начинали именно с сухих вин и шампанского, а переходили на водку тогда, когда болезнь уже вцепилась в них мертвой хваткой. Во Франции и Италии, где в основном пьют сухие виноградные вина, процент алкоголиков самый высокий в мире. Держат первенство они и по циррозу печени.

О сухих винах следует сказать, что они нарушают водносолевой обмен в организме, а это приводит к тяжелым артритам, подагре, ожирению. Все это относится и к шампанскому. Оно быстрее и активнее всасывается в кровь, "ударяет в голову", то есть отравляет, разрушает мозговые клетки. Шампанское ведет к быстрому развитию алкоголизма. Благодаря своим вкусовым качествам - это самое коварное из алкогольных изделий, ведь его часто употребляют женщины, дети. Тем самым оно способствует широкому приобщению к алкоголю тех, от кого зависит здоровье страны в будущем. Так что внедрение "культуры пития" и "умеренных доз" не приводит к снижению уровня алкоголизма, наоборот, эта антитрезвая идеология способствует распространению этого порока. Мой 30-летний опыт врачебной практики свидетельствует: дорога в пьяный ад всегда начинается с "умеренных" доз.

Именно поэтому пропаганда любых вин - прямая или косвенная - наносит вред обществу. Особенно в печати, на телевидении, в кино. Говорят, искусство отражает жизнь, а коль скоро в жизни пьют, то почему не выпить и герою фильма? Но раз уж вы за правду жизни, то честно покажите и последствия этих возлияний. А то иногда наш герой столько потребляет спиртного на экране (причем, как правило, делает это красиво, со вкусом), что его, если следовать правде жизни, давно хватила бы белая горячка. Он же, следуя "правде" сценария, не только избегает этого, но и умудряется решать сложные проблемы, рожать здоровых детей, и т.д.

Единственно верный путь к здоровью нации - это наступательная антиалкогольная пропаганда, просвещение населения, разоблачение лженаучной теории "культурного" пития, плюс постепенное сокращение производства и продажи всех алкогольных изделий включая виноградные вина, пиво, шампанское.

А. Качаев. зам.директора НИИ общей и судебной психиатрии им. В.П.Сербского, доктор медицинских наук, профессор.

Из выпуска от 30-04-2009

рассылки "Трезвые новости".

Нам сказали, что ни в коем случае нельзя вслух удивляться методам лечения ...

Завтра мне идти в ночь, а, значит, не с утра, и можно поспать. Значит, можно не торопиться в постель, а спокойно потрепать языком. Нет, ну нормальный человек, конечно, поработал бы, над статьей какой научной подумал, но мне хочется потрепаться. Я человек ненормальный.

Вчера я работала с совсем зелененькими резидентами, интернами еще. Интернатура в Штатах - адская, и ротация в анестезиологии - единственный светлый промежуток, поэтому интерны нас любят и всячески это показывают. Поскольку делать сами они еще ничего не умеют, я сижу с ними в комнате неотлучно. Сначала, конечно, идет интенсивная учеба - по программе, вне программы, плюс все, связанное с конкретным пациентом.

А потом все устают - ну сколько можно? И начинают треапаться за жизнь. Даже в Америке.

Естественно, пошли стандартные вопросы - кто, куда, зачем. Без этого нельзя, как в Израиле нельзя без вопроса "Ма, охель тов ба-арец?" (Что, сладка ли еда в Израиле?") После чего все зацепляются языками и начинают выкладывать свои знания о России.

В этот день все познания принадлежали американке-китаяночке, которая была в России в 1999, по студенческому обмену. (Какой-то большой разрыв вышел у нее в обучении, но я не стала спрашивать. Не вполне прилично по здешним меркам. Мало ли что там у нее было).

Я сначала думала, стоит ли передавать эти впечатления, а потом решила - какого черта. Мы же пишем всякую хрень о посещенных странах, а тут все впечатления были очень стандартны (в смысле, я знала, что она скажет, потому что уже хорошо понимаю, что из российской действительности поражает американский ум).

Она, естественно, была в Москве и Санкт-Петербурге. В конце декабря.

"Холодно. Очень холодно. На шарфе, которым я закрывала лицо, были сосульки. Все безумно красиво. Узоры, архитектура, миллион уникальных деталей. И при этом очень хмурые люди. У всех такой вид, что они готовы кого-то убить. Никто не улыбается. И все, все смотрят на меня. Оборачиваются вслед (коммент - в Штатах не принято пристально разглядывать прохожих. Вообще разглядывать не принято. Если вы незнакомы, иди себе мимо, mind your own business. В НЙ, возможно, не так, но НЙ и не Америка вовсе. Во всяком случае, в тех районах, где я имела несчастье побывать).

Я - единственная азиатка на улице. Все остальные - белые. (прим. - скорее всего, она не разбирается в таких тонкостях, как евреи, кавказцы и все то, что широкая русская душа называет - ну, вы сами знаете, я не буду говорить). Все, все смотрят на меня, все оглядываются на меня с хмурым и злобным видом, и мне становится страшно - я начинаю думать, что они почему-то ненавидят азиатов и могут сделать мне что-то плохое. (прим. Скорее всего, она просто шла и, по американскому обычаю, лыбилась в пространство, и была одета не в приличную по масковским стандартам шубу, а в какую-нибудь синтетическую распиздяйку или пердунчик. Я не стала говорит ей, что, скорее всего, думали прохожие. Скорее всего это были мысли типа "одета в пердунчик, а лыбится, что твоя королева. Понаехали тут. Морда овечья, пизда человечья. Кто-нить ебет, денег отстегивает, она и рада". Я дико извиняюсь, если что не так. Подобные разглагольствования я слышала в Хаберовске по поводу приезжих китаянок/вьетнамок. Причем в Хабаровске азиаты, как вы сами понимаете, не редкость. Однако, считаются уродливыми, людьми третьего сорта, ну и вы все знаете сами)

На нашей практике нам провели инструктаж. Нам сказали, что ни в коем случае нельзя вслух удивляться методам лечения, какими бы странными они ни были. "Вернетесь в свою страну, и будете лечить, как лечат у вас. А здесь молчите". Русские пожилые люди совсем не доверяют врачам (Блин. 100% правда. Я это здесь поняла). Они рассказывают тебе, какие плохие таблетки ты им даешь, и как они лечатся травками и человеком, который делает пассы по телевизору. Я не поняла, как можно лечиться от телевизора. Но врачам они верят меньше. Еще нам запретили вообще упоминать деньги и зарплаты американских врачей. Нам сказали, что русский врач получает так мало, что говорить о деньгах оскорбительно. Нам запретили отвечать на вопросы о деньгах.

Медицина вообще очень странная. Все поставлено с ног на голову.

На этом месте я прервала монолог и спросила - "Вы же были там во время Нового года? Понравились ли вам праздники?"

О, да! Мы жили в семье, и у них были гости, и было очень много еды, такой жирной, что ее было трудно есть, но очень вкусной. Все пили водку. Очень много водки. На следующее утро мы вышли из комнаты, и хозяин утром уже пил водку. В десять утра он пил водку!!! Он предложил нам водки, и очень обиделся, когда мы отказались. А мы не поняли, как можно утром пить водку.

Вот такие воспоминания. Подозреваю, что значительная часть из деликатности не была высказана. Однако, узнаю брата Колю. (с)

У меня же эти воспоминания совершенно неожиданно вызвали приступ ностальгии по молодости.

Мне 22 года. Я окончила 5й курс, мой муж на военных сборах, а я прохожу терапевтическую практику. В районной поликлинике. Меня распределили поближе к дому, сиречь на окраине, в полусельской местности. Я работаю с пожилой (лет 40?) врачихой, разговорчивой и полной (уж не худее ли меня нынешней?). Она зовет меня Юлечкой. До часу мы сидим на приеме, а после она с видимым облегчением отпускает меня на участок. У меня участок еще ничего - больше многоэтажки, частного сектора мало. Дину, миловидную и тихую девочку-буряточку из соседней группы, на днях покусала в частном секторе овчарка. Ногу порвала, не говоря об импортной юбке. Несчастье.

Моя врачиха знает весь свой участок наизусть. Смотрит на список, который принесли из регистратуры, и поучает меня: "Юлечка, вот это - частный сектор. У них собака, и вечно не привязанная. Так ты постучи в калитку, и жди, пока они не выйдут и тебя внутрь не проведут. Сама не заходи, собака злая. А вот это - бабулька, у нее легкие, наверное, приступ. Выпишешь сальбутамол с инхалером".

"Что такое инхалер??" - спрашиваю я в ужасе. В институте нас этому не учили. С сентября я вообще стану гинекологом, узким специалистом. Я не знаю, что такое инхалер.

"Юлечка, ну зачем тебе это надо. Напиши на рецепте - "Инхалер". В аптеке знают"

Я хорошо учусь в институте. Когда я приезжаю на каникулы, я, конечно, начинаю активно заниматься дочкой и домашним хозяйством, потому что мать "устала всех обслуживать". Ни на что другое нет времени, но иногда, в редкие минуты, когда никого нет рядом, отец спрашивает меня: "А это ты знаешь? А это?" Его вопросы заставляют меня нервничать. Я с трудом представляю, что надо на них отвечать. При том, что у меня честно заработанная повышенная стипендия. "Да, да, мы это проходили". Он сердится. "Что значит - проходили? Знаешь или нет?"

Увы, папа, не знаю. Мы это именно что проходили - на бумаге, скомканно, в лекции, и, возможно, я даже писала по этому тест. Наверняка хорошо - у меня хорошая кратковременная память и развитая интуиция. Я никогда не видела этого в жизни, и я не имею на самом деле понятия, что это такое.

И вот все это сыплется на меня.

"Если что - звони", - меланхолично говорит врачиха. "Я буду здесь до трех, мне с историями работать. Если задержишься после трех, то уже соображай сама".

Мобильники, лэптопы и интернет пока еще относятся к области фантастики. СМС-ок нет даже и там.

У меня плохо гнутся ноги, и бьется сердце. Как это - я иду на участок? Я ничего не знаю. Я ничего не умею. Я даже не хочу быть терапевтом. Спасите меня!!!

Вызов к тридцатилетней тетке с остеохондрозом. Богатый дом. Модная мебель. Тетка лежит в постели в импортном халате, по которому видно, что пользуют его не каждый день, а вот так - для врача. Что прилично выглядеть. Она стонет. Я не знаю толком, что делать с остеохондрозом. Я вообще не знаю, что такое остеохондроз. Я почитаю об этом в учебнике вечером, после работы. чтобы убедиться, что я все сделала правильно. Я назначила ей вольтарен и выписала больничный. на самом деле тетке, возможно, ничего, кроме больничного, не было нужно.

Сегодня я отпраила бы тетку бегать и плавать. Но это сегодня и здесь, где болеть не принято. Там болеть почетно. Все сочувственно вздыхают и говорят: "О, она, бедная, так мучается. Заездили, сволочи. Жизнь на них положила, а теперь ее жрет остеохондроз".

У нее уже есть стаж работы, и больничный ей оплатят полностью. Будет спокойно смотреть телевизор пару недель.

Иду в дом с собакой. Стучу и жду. Стучу опять. Опять. Наконец, выходит хозяйка. Хмурый взгляд - "Кто такая?" "По вызову из поликлиники". "А Нина Ивановна где?" "Я сегодня за нее". Еще один хмурый взгляд. "Проходите". Держит собаку за ошейник. Прохожу.

Вечное стеснение - разуваться или нет? Никто не сказал.

Начинаю имитировать движение и жду реакции. Смолчат - разуюсь. Скажут "Что вы, доктор, так проходите", - пройду. Мне никто не говорил, как надо, но я читала в книгах и видела в больнице, где лежала с пневмонией, как врач моет руки перед каждым больным. Мне нравится антураж, и я говорю взрослым голосом каждый раз - "Руки у вас где можно помыть?"

Всегда ведут в ванную. По ванной видно, какой культуры люди. Бывает, ванна сама обшарпана, на веревках полотенчики драненькие, а мыло лежит явно из пачки, и мне полотенце приготовлено чистое - пожалуйста, доктор. А кое-где, может, и ванная после ремонта, и плитка импортная, а лежит обмылок, и дверь за мной закрыли, а полотенца есть только те, что есть, висят в ряд, и свежести в них нет никакой, ни первой, ни второй, ни десятой.

В семье болен сын. Ангина. Те,пература какая-то слишком высокая, лимфоузлы какие-то слишл=ком увеличенные, и вообще. парень больной, по нему видно. У меня что-то шевелится в мозгах. Что-то вспоминается. Нестандартные случаи, ага. Мононуклеоз.

Важно осматриваю горло даденой ложечкой. Выписываю направление на анализ крови. "Обязательно", - говорю. "Обязательно. чтобы чего не пропустить, понимаете?" Они смотрят на меня. Они, кажется, не понимают. У меня начинают гореть уши. Они берут направление на анализ. Я даю им рецепт на антибиотик. "Только после анализа, понимаете, да? Иначе анализ будет неправильный". Я никогда не видела мононуклеоза. Я сама болела ангиной, но у менай не было таких жутких лимфоузлов. Наверняка у парня мономуклеоз. Вон, интоксикация какая. Анализ попадется мне в стопке других анализов через неделю. мононуклеоза нет. Ангина вульгарис. Мне стыдно. Слава Богу, я никогда их больше не увижу. И я выписала правильный антибиотик. И больничный - на целую неделю. Наверное, ему хватило - я действительно его больше не видела.

Назавтра приходит бабулька. Старенькая, в платочке. Ставит на стол бидончик с малиной. "Вот, Нинванна, собрала первую за сезон".

"Как сын?", - спрашивает врачиха. Следует рассказ о сыне. О невестке. О соседях. Об огороде, в котором растет малина. Вс едовольны. Через примерно час бабулька поднимается. "Таблеточки-то остались еще?" - интересуется врачиха. "Ай, да, есть еще, как надо будет, так я попрошу". Бабулька уходит. "Юлечка, ты малину-то возьми, а бидончик завтра принесешь", - говорит врачиха. Я стесняюсь, отказываюсь.

"Ай, прекрати. Что я не знаю, как студенты живут? Уменя, слава Богу, и своя дача есть Она раньше, чем черехз месяц не придет. Так что кожешь бидончик и попозже принести, ничего страшного".

Проходи неделя, и в пятницу Нина Ивановна говорит: "Юлечка, с понедельника я в отпуске". Пережидает немую сцену и добавляет - "Если б не вы, практиканты, то век бы мне отпуска летом не видать. Ты не робей, у тебя хорошо получается".

Из остального я помню только одно: стук в деверь и робкое "Ой, деточка, а доктор где?" И у меня опять безумно краснеют уши, и меня всю бросает в пот под накрахмаленым халатом. "Я доктор. Проходите".

Наверное, все было хорошо. Никто не жаловался, и оценку за практику мне поставили самую высокую.