Пигментные пятна!

Пигментные пятна часто связаны с нарушением деятельности печени, почек или желчного пузыря. Часто они появляются после перенесенной беременности из-за усиленной функции надпочечников. Они могут быть вызваны также недостатком витаминов в пище, а иногда появляются после загара. Бурые пигментные пятна могут быть связаны с преждевременным старением организма.

Тем, кто предрасположен к появлению веснушек и пигментных пятен, нужно, прежде всего, позаботиться о защите лица от ультрафиолетового облучения. Обязательно надо следить за содержанием в рационе витаминов С и РР, уменьшить потребление кофе.

При употреблении отбеливающих средств надо помнить: все они сильно высушивают кожу. Поэтому их надо применять осторожно и не злоупотреблять ими.

Отбеливающими свойствами обладают: лимон, грейпфрут, квашеная капуста, редька, петрушка, огурец, молочнокислые продукты, яичный белок, овсяная мука, соки одуванчика и молочая. После их применения надо быстро умыться водой и нанести на лицо питательный крем.

Отбеливающими свойствами обладают также каолин, салициловая кислота, перекись водорода, бензойная, уксусная и молочная кислоты, нитрат висмута, ртуть белая.

Для отбеливания пигментных пятен в первую очередь рекомендуются маски. Отбеливающие маски следует принимать по вечерам, так как после этого вредно появляться на солнечном свете. Независимо от свойств кожи (сухая, жирная, нормальная) ежедневно в течение месяца после масок применяют фотозащитные кремы.

Отбеливающие маски

1. Залейте мелко наструганное мыло перекисью водорода и перемешайте до превращения этой смеси в пену.

Затем добавьте несколько капель нашатырного спирта.

Этой массой намажьте лицо на 20-30 минут, не затрагивая бровей и ресниц, а затем смойте.

2. Натрите огурец на терке. Кашицу нанесите на лицо.

Держите ее 20-30 минут.

3. Разведите в 2-процентном растворе борной кислоты до состояния кашицы 10 г талька, 10 г питьевой соды и 70 г каолина и накладывайте на лицо.

Дрожжевая маска

Размешайте 15-20 г дрожжей в полутора чайных ложках сока лимона или грейпфрута. Наложите на лицо. Через 15-20 минут маску снимите, лицо высушите, смажьте кремом. Смесь содержит витамины группы В и полезна для любой кожи.

Белково-пергидрольная маска для нормальной и сухой кожи

Взбейте 2-3 чайные ложки белка и добавьте чайную ложку 3-процентной перекиси водорода. Добавьте чайную ложку творога. После нее на лицо накладывайте холодный компресс из тонизирующего лосьона.

Маска из миндаля

Залейте зерна миндаля (полстакана) стаканом кипятка. Через 5 минут слейте воду, а миндаль пропустите через мясорубку. Добавьте сок половины лимона и столовую ложку кипяченой воды. Курс лечения 30-40 масок по 2 раза в неделю. Эта маска очень эффективна.

Маска из сладкого перца

Половинку перца натрите на пластмассовой терке и нанесите на очищенную кожу на 30 минут, уделяя особое внимание участкам с пигментными пятнами. Смойте прохладной водой и нанесите питательный крем.

Старинная отбеливающая маска

Творог 1 столовая ложка

Нашатырный спирт 10 капель

Перекись водорода 10 капель

Больничное

Вчера вернулась из больницы.Все же в этих клинниках ТАКОГО насмотришься...Про состояние людей туда попадающих, боль, кровь и слезы умолчу, наверное, те кто попадал туда хоть раз, видели все это.В этот раз меня тронул другой аспект - материальная составляющая лечения.Не секрет, что наша "бесплатная" медицина, далеко не так безвозмедна, и если, например, для вашего выздоровления понадобятся препараты не входящие в какой то там перечень - ситуация может  оказаться плачевной.В моем случае это были металлоконструкции.В палате, куда меня подселили больных которым они требовались оказалось еще 5 человек. В основном, это были люди пенсионного возраста, работающие и неработающие.Разгон стоимости требуемых металлоконструкций от 40 000 до 150 000 рублей. И вот, врач приходит, говорит что нужно, где достать и примерную стоимость...медик уходит и начинается, реально, драма.

1.Женщина,65 лет, преподаватель в училище. Дети есть. Вдова.Цена вопроса 35 000 рублей. Находит деньги сама (накопления, займ у множества знакомых преподавателей). Сына беспокоить не хочет, мол семья у него,  дочка в институте, ремонт квартиры и т.д.

2. Женщина 60 лет, на пенсии.Детей нет.Мужа нет.В силу характера (проявившегося и в больнице) друзей по всей видимости тоже нет.Цена вопроса около 40 000 рублей.Половина суммы -накопления, вторая половина-ищется братом (таким же пенсионером) посредством займов у знакомых и продажи кое какого имущества.

3. Женщина, 72 года. До сих пор работающий бухгалтер.Дети есть. Вдова. Требуется около 70 000 рублей.Какая то часть суммы накопления личные и детей, остальное помощь руководителя предприятия (подозреваю, небезвозмездная)

4.Женщина, 45-55 лет, домохозяйка.Детей нет.Есть муж.Стоимость лечения 55 000 рублей. Металлоконструкции приобретаются посредством выхода друзей, на знакомых работающих в фирме,поставляющей эти конструкции.И договора о займе-рассрочке.

5. Женщина, 70 лет, на пенсии. Дети есть.Вдова. Стомость лечения около 150 000 рублей. Требуется череда операций на позвоночнике. За неделю собрано только 60 000, приходящая дочь звереет с каждым днем, как следствие, срывается на родительнице оскорбляя ту ужасно, не стесняясь даже нас, соседей по палате.Женщину эту сбило машиной, девушка-водитель,с помощью своих пассажиров, убрала ее с дороги убрав также в другое место саму машину и сейчас утверждает, что сбила ее аж в 4-м ряду на зеленом свете, т.е. якобы она ехала правильно, а старушка взялась не пойми откуда..Единственные свидетели- пассажиры той самой машины. Как говорит сама больная она вышла из автобуса и шла на зеленый и сбили ее во втором ряду, но сознательных граждан-свидетелей не нашлось, а сама женщина потом была в таком состоянии, что ей было не до поисков, как вы понимаете. Она уже готова не иметь к горе-водительнице никаких претензий, забыть предстоящие месяцы боли и мучений,лишь бы та с имеющейся страховки помогла оплатить нужные операции, но та что-то не спешит.На момент моей выписки, ситуация с деньгами так и не разрешилась((((

В общем, гнетущее впечатление от всего этого, хоть и суммы не большие. Пока здоров, кажется, чего проще - пошел взял кредит и оплатил, все что нужно.А когда попадаешь в больницу, понимаешь что расчитывать приходится только на родных и близких, а они не всегда спешат с помощью, увы...

Ростовская городская больница (10. 12. 1797�— 12. 01. 1866). Часть 2

В 1818 г. состояние больничного дела в Ростове несколько раз проверял инспектор Ярославской врачебной управы Клейгельс, о чем доложил губернскому правлению (рапорт № 58 от 8 февраля 1816 г.), а потом губернатору Гавриилу Герасимовичу Политковскому (№ 128 от 27 июня 1818 г.). Из рапорта на имя губернатора следовало, что приспособленный под больницу деревянный флигель очень маленький и оставлен "для помещения в нем больных арестантов".

В ответ на распоряжение губернатора о перемещении больницы в другое здание, Ростовская дума летом 1818 г. отвела под больницу "покои" 3-го этажа каменного дома внутри 10-го ряда, но, по мнению инспектора, "и сии покои ни с какой стороны не удобны для больницы". В связи с этим Клейгельс просилсодействия губернатора, который предложением от 6 июля 1818 г. указал городской думе "при посредстве ростовского штаб-лекаря отвести другой дом, который бы совершенно к тому был способен и находилось бы при нем все для больных необходимо нужное, как-то: особой двор, баня и прочее". Городская дума не спешила с поиском подходящего помещения для больницы и в субботу 13 июля 1818 г. в составе гласных Никифора Белокурова, Ивана Щапова и Кузьмы Голицина своим приказом отметила, что покои для размещения больных будут предоставлены только тогда, "когда невозможно будет оных поместить в деревянном флигеле при каменном доме, занимавшемся прежде городскою больницею, а ныне обращенном . в тюремный острог". В связи с этим Клейгельс написал губернатору 14 августа 1818 г. новый рапорт за № 188, в котором сообщил, что не мог согласовать с Ростовской думой "улучшение заведений для страждущих и приведение их, по крайней мере в том состоянии, как они по предписаниям прежде были". Указания Клейгельса и ростовского полицмейстера поддержало Ярославское губернское правление, которое указом "строжайше" предписывало городской думе построить "больницу по пространству удобную для помещения десяти кроватей".

2 ноября 1822 г. заведующий больницей штаб-лекарь Вебер написал требование в городскую думу о выделении с 10 октября по 1 ноября 1822 г. для больных Ростовской полицейской команды и "ищущей вольности девки" порционных денег (50 коп. за порцию), а всего 30 руб. за 60 порций. Рассмотрев 2 ноября 1822 г. заявление Вебера, дума решила выделить просимые деньги из городских доходов по записи в расход лекарскому ученику Смирнову. По ведомости за декабрь 1822 г. на лечении в городской больнице находились служители полицейской команды: Гаврило Федоров (с 1 декабря 1822 г. по 1 января 1823 г.), Иван Лапшин (с 3 декабря 1822 г. по 1 января 1823 г.), Тимофей Студнев (с 21 декабря 1822 г. по 1 января 1823 г.), Иван Лозинов и Яким Ангаров (оба с 26 декабря 1822 г. по 1 января 1823 г.). Для содержания одного больного в больнице (на 11 февраля 1823 г.) было необходимо в сутки 2 фунта хлеба, 1 ф. говядины, 0,25 ф. овсяной и 1,25 ф. гречневой крупы, 1 кружка кваса, 1/8 ф. масла "скоромного" и 1/8 ф. соли. Примечательно, что в то время в больнице имелось меню, содержащее несколько "родов порций". Так, 1-й род состоял из хороших щей с полуфунтом говядины с 2-мя ф. ржаного хлеба, каши из гречневой крупы 1 ф. с 1/8 ф. коровьего масла и 2 кружек кваса. 2-й род - бульон из овсяных круп с полуфунтом говядины и 1,5 ф. белого хлеба, каша "размазня" из гречневой крупы 0,5 ф. и 2 кружки кваса. 3-й род - суп из 1 ф. телятины или курицы с манными или перловыми крупами с 1 ф. белого хлеба (все 3 стола из расчета на 1 человека). Согласно расписке Вебера, (с 1 июня по 1 июля 1823 г.) от Ростовского городской думы (через Михаила Мальгина) в больницу было получено: 1 июня-ржаного хлеба 10 ф., белого 8 ф., говядины 4 ф., крупы гречневой 7 ф., овсяной 3 ф., коровьего масла 1 ф., ржаной муки 5 ф. и 5 ф. солода; 6 июня-ржаного и белого хлеба по 10 ф., говядины 3 ф., гречневой крупы 8 ф., постного и коровьего масла по 1 ф., снетков 1 ф. 11 июня-ржаного 10, а белого хлеба 7 ф., говядины 3 ф., гречневой 7, а овсяной 3 ф., коровьего масла 1 ф., 14 июня-говядины 4 ф., соли и солода по 5 ф. 16 июня - ржаного 10, а белого 7 ф., говядины 1 ф., крупы гречневой 10 ф., коровьего масла 0,5 ф. 19 июня - ржаного 10, а белого 8 ф., снетков 1 ф., постного масла 1 ф. 21 июня ржаного хлеба 20 ф., крупы гречневой 10 ф. 26 июня - ржаного хлеба 20 ф., масла постного 1 ф, снетков 1 ф, гречневой крупы 7 ф., соли, солода и ржаной муки по 5 ф. 27 июня - постного масла 1 ф., крупы овсяной 3 ф. 30 июняговядины 1 ф. Для 11 больных, находящихся на излечении с января по март 1825 г., было затрачено на покупку порций 53 руб. 0,5 коп., медикаментов 127 руб., 97,5 коп., погребение умерших в больнице 9 руб., 52 коп., за набивку погреба льдом 7 руб., 20 коп. и на приобретение разной посуды 15 руб. 64 коп., а всего 213 руб. 34 коп.

За тем, как содержались тогда больные, следил штаб-лекарь Вебер в присутствии гласного думы купца М. Мальгина. Так, во время проверки ими больницы 2 мая 1823 г., они сделали запись о нахождении в ней 4 больных, в т.ч. полицейского служащего Гавриила Федорова, пожарных служащих Ефима Тимофеева, Александра Ершова и крестьянина помещицы Авериевой Андрея Нестерова, которые были "на лицо [в] ординарной".

Лекарственные препараты для больных Городской больницы закупались в Ростовской вольной аптеке. В частности в 1823 г. аптекарь Иван Шнедер продал в больницу капли коричневые (стоили 1 руб. 20 коп.), протока для раны (2 руб. 30 коп.), капли гафтановые (0,90 коп.), капли кислые галлеровые (0,60 коп.), спирт нашатырный (0,50 коп.), рвотные порошки (1 руб. 40 коп.), слабительные порошки (0,90 коп.), капли сонные (0,60 коп.), а всего в мае 1823 г. больнице было отпущено лекарств на 14 руб. 40 коп. Наряду с этими препаратами для больницы выписывалась грудная трава, летучая и алтейная мази, сублимат, магнезия. 15 августа 1823 г. Вебер написал требование в думу на выдачу больнице бутыли простого вина, 2-х бутылей хорошего уксуса, 20 аршин холста для бинтов и компрессов, 20 арш. тесемок "в палец ширины", "ветошек" полпуда, мыла 5 ф., масла льняного 2 ф., мела 1 ф. и 1000 булавок.

Содержание больных было платным, и в приходо-расходной книге больницы записывались все поступившие денежные средства и выданные на покупку различных материалов. Так, 2 октября 1824 г. в ней было записано: "Принять ведомства Московской кремлевской экспедиции от мастерового Петра Сафонова за находящегося в здешнем городовом лазарете больного московского мещанина Якова Иванова. за двухмесячное содержание платы ходячею монетою сорок рублей". В больнице большей частью лечились служащие местной полицейской команды, которым деньги на оплату лечения выделяло ведомство, где они служили. Из ведомости больницы за май 1825 г. в ней лечились служащие команды Наум Изосимов (поступил 8 июня 1824 г.), Степан Наумов (18 марта 1825 г.), Семен Юрыгин (2 сентября 1824 г.). Позднее к ним прибавились Тит Москвин (10 мая 1825 г.), Яков Лобанов (12 мая 1825 г.), Григорий Климов (12 мая 1825 г.). Всего за 1825 г. в больнице находился на лечении 41 человек, в т.ч. служащих полицейской команды 16, мещан г. Ростова 3, крестьян Ростовского уезда 4, служащих Ростовской инвалидной команды 1, крестьян Костромской губ. 1, Романово-Борисоглебского уезда Ярославской губ. 1, отставных солдат 2, "солдаток" 2, дворовых людей 3, "прусского ведомства" 1 человек.

К. Степанов. Продолжение следует. Опубликовано: "Ростовский вестник", 11 июля 2006.

Ростовская городская больница (10. 12. 1797�— 12. 01. 1866). Часть 3

Помимо врача (в 1827 г. штаб-лекарем был Никольский), в больнице служили коллежский регистратор Дмитрий Смирнов, сторож Никита Люткин (мещанин), прачка и кухарка Авдотья Харламова (канцелярская вдова). На отопление помещения больницы 5-ю печами в 1825 г. было куплено 35 саж. дров по 6 руб. 50 коп. за саж., а всего затраты на отопление составили 227 руб. 50 коп.

На рубеже 1820-1830 гг. в Ярославской губернии имели место страшные эпидемии оспы и холеры. 2 апреля 1829 г. Ярославский губернский оспенный комитет направил ростовскому городскому голове Титову предписание за № 3542, в котором предлагал избрать кандидатов из жителей города для обучения их приемам оспопрививания. Наряду с этим комитет выслал распоряжение губернского оспенного комитета от 9 февраля 1829 г. со списком, где указывалось общее количество оспопрививателей в населенных пунктах из расчета 1 на 1000 жителей. В рапорте губернатору (июнь 1829 г.) Титов сообщил, что в Ростове имеется оспопрививатель Василий Григорьевич Юров (мещанин), получающий жалование "из городских доходов 100 руб. в год". Узнав о том, что городу нужен еще один оспопрививатель, Юров написал 5 июля 1829 г. письмо в городскую думу, в котором предложил не назначать второго оспопрививателя, а оставить его одного, но при этом увеличить жалование до 200 руб. в год. Свое решение он мотивировал тем, что проводил оспопрививания с 1815 г. исправно и без замечаний и в дальнейшем может выполнять эту работу один. Несмотря на то, что городская дума и Ростовский оспенный комитет согласились с предложением Юрова, губернатор просьбу думы отклонил. 22 сентября 1830 г. в думу было направлено письмо Ростовского комитета для принятия мер предосторожности против холеры, имевшей место в Ярославле и Рыбинске. Помимо этого комитет сообщал, что на основании предписания губернатора, 5 сентября 1830 г. при Ростовской дворянской опеке открыт комитет, который будет ведать различными вопросами, связанными с грозной эпидемией. Одним из противоэпидемических мероприятий в городе стало открытие небольшой холерной больницы, снабженной необходимым оборудованием стараниями купцов Николая Хомякова и Якова Старчикова на сумму в 305 руб. Понесенные ими денежные затраты впоследствии были возвращены им из городских средств. 20 декабря 1830 г. при Ростовской городской думе была учреждена комиссия, следившая в городе за очищением от холеры различных товаров и вещей.

К 11 апреля 1834 г. городская больница имела 16 кроватей, а к 1 мая этого года в ней находились на лечении 2 мужчин и 3 женщины, содержащиеся за счет средств из городских доходов. Для пополнения больницы предметами обихода, гласный думы Петр Иванов передал 3 сентября 1834 г. надзирателю больницы унтер-офицеру Ивану Родионову 14 тюфяков тикоевых, 16 одеял летних из белого конифасу, 16 простыней из фланского полотна, 16 халатов фризовых, 24 халата и 7 одеял из темно-зеленого сукна, 30 ложек оловянных "хлебальных". Лекарственные препараты больница покупала в Ростовской вольной аптеке у провизора Шрейбера (в 1850 г. вольной аптекой заведовал провизор Штумф), где в феврале было куплено лекарств на 195 руб., в мае на 191 руб., а декабре на 218 руб.

В 1837 г. дума выделила на содержание больницы 6978 руб., в т.ч. на жалование прислуге 537 руб., на обувь, одежду, постели, продукты питания и стирку белья 2803 руб., посуду и вещи по хозяйству 92 руб., отопление и освежение 226 руб., погребение умерших в больнице 488 руб., приобретение медикаментов 1868 руб., припасы для приготовления лекарств 822 руб., канцелярские расходы 55 руб., чистку ретирад и других нечистот 68 руб. и на починку здания 19 руб., а в 1848 г. на содержание больницы было выделено 1513 руб., в т.ч. на жалование прислуге 238 руб., продукты питания больным 404 руб., одежду, обувь, постели и стирку белья 151 руб., посуду и вещи по хозяйству 92 руб., отопление 214 руб., погребение умерших 59 руб., приобретение медикаментов и припасов для приготовления лекарств 240 руб., освещение и окуривание комнат 46 руб., посуды и вещей по хозяйству 60 руб., покупку бумаги, чернил и переплет медицинских книг 9 руб. Примечательно, что городская дума вела в больнице строгий учет всех вещей и продуктов питания, а отчеты о работе больницы ежегодно (1 марта наступившего года) представлялись в Ярославский приказ общественного призрения (ст. 56 свода Уставов об общественном призрении Т. XI. Изд. 1842 г.).

Выполняя предписание губернатора, ростовский городничий 5 апреля 1848 г. предложил думе закрыть холерную больницу, а дом, где до этого был острог, "принять в свое ведомство, как равно и принадлежности в оном как-то столы и разное белье". В этот же день дума направила в дом бывшего тюремного острога гласного думы Якова Привалова для принятия им по описи всего находящегося там имущества. К 14 октября 1848 г. при этом доме крестьянин Суздальского уезда (вотчины Бачичхаровой) сельца Лупцова Сергей Васильев (с плотниками) построил временную баню и ретирадное место за 39 руб.

Примечательно, что продукты питания для больных закупались думой в Ростове, а сведения о них предоставлялись в Ярославский приказ. Из них видно, что в 1844 г. молоко и капуста (кружка) стоили 10 и 3 коп., ведро капусты 30 коп., четверть картофеля, лука репчатого, гороха - 1 руб. 60 коп., 2 руб. 10 коп., 7 руб. 38 коп., стопа голландской и сырой бумаги стоила 5 руб. 16 коп., 4 руб. 30 коп., штоф рейнского уксуса 25 коп., а ведро красного 50 коп., беловые книги в "одну десять", "две десять" и "три десять" 30 коп., 55 коп. и 70 коп., сотня кочней капусты 5 руб., десяток пиявок 3 руб., а веников и яиц по 10 коп., аршин клеенки 50 коп., холста толстого 8 коп. и тонкого 6 коп., сукна для чулок 80 коп., "выбойки бухарской" 10 коп., ситец 20 коп., пара кожаных "босовиков" и шерстяных чулок 1 руб. 80 коп. и 25 коп., шерстяной кушак 30 коп., порожний соляной куль 15 коп., ковш "белого железа" 20 коп., подсвечники железный 10 коп. и медный 30 коп., деревянная лопата 5 коп., ножницы 40 коп., ухват 15 коп., роговая гребенка 5 коп., гроб 80 коп., глиняная кружка 6 коп., умывальник 70 коп., шайка 1 руб. 20 коп., ушат 75 коп., сито 30 коп., счеты 60 коп. (серебром).

По описи движимого имущества больницы за 1850 г. в ней было 3 иконы: Знамение Пресвятой Богородицы, Казанская Богородица и образ Св. Николая Чудотворца, 20 железных и 14 деревянных кроватей, 25 столов, 40 плевательниц, 69 мужских и 18 женских рубах, для сумасшедших 2 рубахи и 2 подштанники, 20 холщевых матрацев, набитых конским волосом (имели 20 тиковых чехлов) и 17 матрацев, набитых соломой и "мочалой", 39 подголовников, набитых конским волосом и 14 "мочалой", 112 простыней и пододеяльников, 131 верхних холщевых, 99 тиковых и 17 нижних холщевых наволочек, 23 пары кожаных башмаков, 69 туфлей, 83 холщевые и 49 суконных чулок, по 40 холщевых и "мухояровых" наконечников к кроватям, 2 "клюки", по 3 сита и решета, 2 корыта (для порций и капусты), 4 железных и 6 деревянных ведер, 3 ступки с пестиками (чугунная, медная и мраморная), 3 чаши для посуды, 7 кадок для воды, 2 чугунных котла, 4 корыта для стирки белья, 3 ушата, 1 железная ванна, 18 деревянных досок на окна, 5 деревянных шкафов, буфет и 5 "вислых" замков. Отапливалась больница в 1851 г. при помощи 13 печей (9 голландских в больничных палатах, 1русская с плитой для приготовления медикаментов, 2 русские с очагами на кухне и прачечной и 1 в бане), для которых нужно было 106 саж. дров, в т.ч. 80 осиновых (2 руб. 30 коп. за саж.) и 26 саж. березовых (3 руб. 15 коп.) на 216 руб. 90 коп. Для ее освещения (в течение 8 месяцев) было необходимо 2 пуда сальных свечей, стоивших 7 руб. 47 коп.

К. Степанов. Опубликовано: "Ростовский вестник", 25 июля 2006.

Ростовская городская больница (10. 12. 1797�— 12. 01. 1866). Часть 4

Медицинская служба больницы содержалась на средства города, из которых врач получал 257 руб. в год и 85 квартирных, смотритель 175 руб., письмоводитель 150 руб., 2 писаря по 70 руб., старший фельдшер 100, а младший 70 руб., надзиратель 72, 3 сторожа по 60 руб., кухарка 34 руб., прачка 28 руб. и служащие больницы ("женского пола") 28 руб.

Помимо денег, некоторые служащие больницы получали и вещи. Так, сроком на год 2 фельдшера получали на сюртук 1-бортный, брюки и жилет темно-зеленого сукна 11 арш. (1 руб. 30 коп. 1 арш.), коленкор на подкладку 6 арш. (15 коп. арш.), холст на подкладку 24 арш. (5 коп. арш.), галун на воротник 1 арш. 12 верш. (64 коп. арш.), пошив с кантом и форменными пуговицами 8 руб. 50 коп. (2 комплекта), брюки летние из флимского полотна 4 арш. (30 коп. арш.), холст на подкладку 4 арш. (5 коп. арш.), пошив 2 брюк 80 коп., фартуки (по 4 холста 4 арш. каждый) 32 арш. (8 коп. арш.). На 3 года шинель темно-серого сукна 8,5 арш. (1 руб. 30 коп), холст на подкладку 10 арш. (5 коп. арш.), пошив с кантами и пуговицами 3 руб., по суконной фуражке с кантом 1 руб. за каждую.

Примечательно, что в медицинской службе города состояла (сверх штата) повивальная бабка Татьяна Иванова, прослужившая в должности акушерки 32 года (на январь 1862 г.) и получавшая "жалование" из городских средств 13 руб. в год и 28 руб. "квартирных".

Лечение было платным и стоило, по тем временам, не малых денег. Об этом можно судить на основании письма ростовского городничего Манштейна, который 19 мая 1851 г. известил думу (письмо № 2594) о сообщении игуменьи Ростовского Рождественского девичьего монастыря м. Павлы на передачу больнице 5 руб. серебром за лечение в больнице крестьянской девки Анны Васильевой (была в больнице с 15 по 25 марта 1851 г. по отношению городничего за № 438), которая находилась в монастыре на церковной епитимии. Согласно журналу, в 1850 г. за помощью в больницу обратились 155 больных, которым было выписано 182 рецепта на лекарства (некоторым по нескольку раз).

Письмом за № 339 от 6 июня 1851 г. ростовский городничий уведомил городскую думу о результатах осмотра общественного дома, в котором помещался пожарный двор, городская больница и приходское училище. Он нашел здание довольно "ветхим", а надстроенная над домом каланча, по его сведениям, во время ветра имела "отклонения на стороны.что. угрожает падением". 9 июня 1851 г. дума обратилась в Ярославскую губернскую строительную и дорожную комиссию с просьбой освидетельствования этого здания и составления сметы на его ремонт. В ответ на просьбу городской думы в Ростов выехал губернский архитектор Мыльников и после осмотра подготовил свидетельство за № 32 от 18 июня 1851 г., в котором подробно указал все необходимые для ремонта работы в доме. На основании заключения архитектора и указания городничего дума распорядилась перевести "городскую больницу, хота на временно, в общественный дом, занимаемый прежде холерною больницею с некоторою починкою". Рапортом от 20 июня 1851 г. за № 312 она уведомила об этом ярославского гражданского губернатора Алексея Петровича Бутурлина, а письмом за № 1065 в тот же день и ростовского городового врача Самаркина.

Указом от 22 июня 1851 г. дума обязала смотрителя и эконома больницы Владимира Петрова перевести больницу в здание бывшей холерной больницы. 23 июня 1851 г. старший ростовский уездный врач Дезидериев уведомил управу о произведенном им осмотре здания бывшей холерной больницы и сообщил, что оно не удобно для размещения в нем больницы. По его сведениям, здание имело 2 небольшие комнаты, которые имели протоки, через потолок, дождевой воды. В доме отсутствовало помещение, куда бы можно было поместить больных женщин и положить больничное белье. При доме отсутствовала баня, сарай и прачечная. На основании заключения Дезидериева по осмотру здания, управа написала рапорт № 320 от 23 июня 1851 г. вице-губернатору Зиновию Алексеевичу Богданову и сообщила о своем решении нанять помещение для городской больницы у частного лица. В этот же день она уведомила об этом и врача Дезидериева. Узнав о решении городской думы взять в наем помещение для больницы, ростовский купец 3-й гильдии Степан Михайлович Коньков написал 28 июня 1851 г. объявление, в котором предложил управе 2-й этаж принадлежащего ему деревянного дома на Никольской улице с сараем, баней, амбаром, погребом и флигелем за 190 руб. в год. 29 июня 1851 г. дума рапортом сообщила Богданову о своем обращении 20 июня 1851 г. в губернскую комиссию о приведении "в безопасное устройство находящейся . в городе каланчи. или к сломке оной", ответа на которое она так и не получила. Одновременно она сообщила губернатору, что за отсутствием в городе свободных общественных домов, было решено арендовать дом для больницы у частных лиц, ссылаясь при этом на требования городничего к сломке каланчи и выводе больницы в другое безопасное место. В сложившихся условиях, дума приняла предложение Конькова на аренду его дома за 190 руб. годовых и указала городовому врачу Самаркину и смотрителю и эконому больницы Владимиру Петрову (купеческий староста) "о переводе ныне же оной в указанный дом купца Конькова". Дума отметила также в рапорте, что все ее указания сделаны без разрешения губернатора, но обосновывала свои действия разрушением каланчи, которая "села к низу и от этой осадки два переклада сверху лопнули, отчего она грозит опасностью падением". Отношением № 4370 от 29 июня 1851 г. губернатор разрешил Ростовской думе перевести больницу в дом Конькова "за выпрошенную им цену 190 рублей серебром в год".

28 июня 1851 г. Самарин написал в думу письмо № 45, в котором сообщил об осмотре дома бывшей холерной больницы врачом Дезидериевым, а также и самоличном осмотре этого дома вместе с начальником инвалидной команды майором Долговым. По результату осмотра дома Самарин сообщал: ".Не принимая также на свою ответственность опасности от ветхости дома занимаемого больными . без разрешения своего начальства, по требованию городской думы, в такой дом перевести больных не могу". Кроме этого дома, он осмотрел также и дом купца Конькова, о чем сообщил думе письмом № 47 от 29 июня 1851 г. где отметил, что 2-й этаж деревянного дома имеет 6 небольших комнат, а на 1-м проживают жильцы, отметив, что "в больничном доме не позволяется никому иметь жительство, кроме должностных лиц". Впрочем, по его мнению, даже если выселить всех жильцов с 1-го этажа, то и тогда помещений не будет достаточно для размещения в них 20 человек больных. В связи с чем он просил управу повременить с перемещением больницы в этот дом, а больных перевести на другую половину Спирцовского дома, ближе к комнатам 2-го приходского училища, чтобы обеспечить им безопасность на случай падения каланчи. 28 июня 1851 г. ростовский городничий Манштейн указал городскому голове Ивану Федоровичу Кекину (письмо № 391) на то, что каменный корпус с каланчей (по свидетельству архитектора Мыльникова) находится в аварийном состоянии, от чего находящиеся в нем люди могут пострадать. На основании этого он просили Кекина сломать каланчу, а также перевести "из корпуса больных в другое удобное и безопасное помещение".

К. Степанов. Опубликовано: "Ростовский вестник", 1 августа 2006.