Медицинская служба больницы содержалась на средства города, из которых врач получал 257 руб. в год и 85 квартирных, смотритель 175 руб., письмоводитель 150 руб., 2 писаря по 70 руб., старший фельдшер 100, а младший 70 руб., надзиратель 72, 3 сторожа по 60 руб., кухарка 34 руб., прачка 28 руб. и служащие больницы ("женского пола") 28 руб.
Помимо денег, некоторые служащие больницы получали и вещи. Так, сроком на год 2 фельдшера получали на сюртук 1-бортный, брюки и жилет темно-зеленого сукна 11 арш. (1 руб. 30 коп. 1 арш.), коленкор на подкладку 6 арш. (15 коп. арш.), холст на подкладку 24 арш. (5 коп. арш.), галун на воротник 1 арш. 12 верш. (64 коп. арш.), пошив с кантом и форменными пуговицами 8 руб. 50 коп. (2 комплекта), брюки летние из флимского полотна 4 арш. (30 коп. арш.), холст на подкладку 4 арш. (5 коп. арш.), пошив 2 брюк 80 коп., фартуки (по 4 холста 4 арш. каждый) 32 арш. (8 коп. арш.). На 3 года шинель темно-серого сукна 8,5 арш. (1 руб. 30 коп), холст на подкладку 10 арш. (5 коп. арш.), пошив с кантами и пуговицами 3 руб., по суконной фуражке с кантом 1 руб. за каждую.
Примечательно, что в медицинской службе города состояла (сверх штата) повивальная бабка Татьяна Иванова, прослужившая в должности акушерки 32 года (на январь 1862 г.) и получавшая "жалование" из городских средств 13 руб. в год и 28 руб. "квартирных".
Лечение было платным и стоило, по тем временам, не малых денег. Об этом можно судить на основании письма ростовского городничего Манштейна, который 19 мая 1851 г. известил думу (письмо № 2594) о сообщении игуменьи Ростовского Рождественского девичьего монастыря м. Павлы на передачу больнице 5 руб. серебром за лечение в больнице крестьянской девки Анны Васильевой (была в больнице с 15 по 25 марта 1851 г. по отношению городничего за № 438), которая находилась в монастыре на церковной епитимии. Согласно журналу, в 1850 г. за помощью в больницу обратились 155 больных, которым было выписано 182 рецепта на лекарства (некоторым по нескольку раз).
Письмом за № 339 от 6 июня 1851 г. ростовский городничий уведомил городскую думу о результатах осмотра общественного дома, в котором помещался пожарный двор, городская больница и приходское училище. Он нашел здание довольно "ветхим", а надстроенная над домом каланча, по его сведениям, во время ветра имела "отклонения на стороны.что. угрожает падением". 9 июня 1851 г. дума обратилась в Ярославскую губернскую строительную и дорожную комиссию с просьбой освидетельствования этого здания и составления сметы на его ремонт. В ответ на просьбу городской думы в Ростов выехал губернский архитектор Мыльников и после осмотра подготовил свидетельство за № 32 от 18 июня 1851 г., в котором подробно указал все необходимые для ремонта работы в доме. На основании заключения архитектора и указания городничего дума распорядилась перевести "городскую больницу, хота на временно, в общественный дом, занимаемый прежде холерною больницею с некоторою починкою". Рапортом от 20 июня 1851 г. за № 312 она уведомила об этом ярославского гражданского губернатора Алексея Петровича Бутурлина, а письмом за № 1065 в тот же день и ростовского городового врача Самаркина.
Указом от 22 июня 1851 г. дума обязала смотрителя и эконома больницы Владимира Петрова перевести больницу в здание бывшей холерной больницы. 23 июня 1851 г. старший ростовский уездный врач Дезидериев уведомил управу о произведенном им осмотре здания бывшей холерной больницы и сообщил, что оно не удобно для размещения в нем больницы. По его сведениям, здание имело 2 небольшие комнаты, которые имели протоки, через потолок, дождевой воды. В доме отсутствовало помещение, куда бы можно было поместить больных женщин и положить больничное белье. При доме отсутствовала баня, сарай и прачечная. На основании заключения Дезидериева по осмотру здания, управа написала рапорт № 320 от 23 июня 1851 г. вице-губернатору Зиновию Алексеевичу Богданову и сообщила о своем решении нанять помещение для городской больницы у частного лица. В этот же день она уведомила об этом и врача Дезидериева. Узнав о решении городской думы взять в наем помещение для больницы, ростовский купец 3-й гильдии Степан Михайлович Коньков написал 28 июня 1851 г. объявление, в котором предложил управе 2-й этаж принадлежащего ему деревянного дома на Никольской улице с сараем, баней, амбаром, погребом и флигелем за 190 руб. в год. 29 июня 1851 г. дума рапортом сообщила Богданову о своем обращении 20 июня 1851 г. в губернскую комиссию о приведении "в безопасное устройство находящейся . в городе каланчи. или к сломке оной", ответа на которое она так и не получила. Одновременно она сообщила губернатору, что за отсутствием в городе свободных общественных домов, было решено арендовать дом для больницы у частных лиц, ссылаясь при этом на требования городничего к сломке каланчи и выводе больницы в другое безопасное место. В сложившихся условиях, дума приняла предложение Конькова на аренду его дома за 190 руб. годовых и указала городовому врачу Самаркину и смотрителю и эконому больницы Владимиру Петрову (купеческий староста) "о переводе ныне же оной в указанный дом купца Конькова". Дума отметила также в рапорте, что все ее указания сделаны без разрешения губернатора, но обосновывала свои действия разрушением каланчи, которая "села к низу и от этой осадки два переклада сверху лопнули, отчего она грозит опасностью падением". Отношением № 4370 от 29 июня 1851 г. губернатор разрешил Ростовской думе перевести больницу в дом Конькова "за выпрошенную им цену 190 рублей серебром в год".
28 июня 1851 г. Самарин написал в думу письмо № 45, в котором сообщил об осмотре дома бывшей холерной больницы врачом Дезидериевым, а также и самоличном осмотре этого дома вместе с начальником инвалидной команды майором Долговым. По результату осмотра дома Самарин сообщал: ".Не принимая также на свою ответственность опасности от ветхости дома занимаемого больными . без разрешения своего начальства, по требованию городской думы, в такой дом перевести больных не могу". Кроме этого дома, он осмотрел также и дом купца Конькова, о чем сообщил думе письмом № 47 от 29 июня 1851 г. где отметил, что 2-й этаж деревянного дома имеет 6 небольших комнат, а на 1-м проживают жильцы, отметив, что "в больничном доме не позволяется никому иметь жительство, кроме должностных лиц". Впрочем, по его мнению, даже если выселить всех жильцов с 1-го этажа, то и тогда помещений не будет достаточно для размещения в них 20 человек больных. В связи с чем он просил управу повременить с перемещением больницы в этот дом, а больных перевести на другую половину Спирцовского дома, ближе к комнатам 2-го приходского училища, чтобы обеспечить им безопасность на случай падения каланчи. 28 июня 1851 г. ростовский городничий Манштейн указал городскому голове Ивану Федоровичу Кекину (письмо № 391) на то, что каменный корпус с каланчей (по свидетельству архитектора Мыльникова) находится в аварийном состоянии, от чего находящиеся в нем люди могут пострадать. На основании этого он просили Кекина сломать каланчу, а также перевести "из корпуса больных в другое удобное и безопасное помещение".
К. Степанов. Опубликовано: "Ростовский вестник", 1 августа 2006.
Комментариев нет:
Отправить комментарий