Без заголовка

Лето началось - Сашко попало под ливень. Хорошо.

Читаю сейчас на работе "Историю сыска в России". Речь идет о политическом сыске.

Краткий обзор развития полицейского ведомства (из введения).

Даже самому демократическому и преуспевающему государству не обойтись без полиции.

А уж чем антинародней и безнравственнее власть, тем острее она нуждается в службах, тайно и явно следящих за умонастроением масс.

Первой такой спецслужбой явился на Руси при царе Алексее Михайловиче Приказ тайных дел, занимавшийся розыском "лихих людей". В 1555 году вместо старой временной Боярской избы, "которой разбойные дела приказаны", создано постоянное учреждение - Разбойная изба. В XVII веке уже были известны политические преступления, выражавшиеся в оскорблении верховной власти и в

стремлении к ее умалению. Эти преступления раскрывались путем доносов, бывших как бы обязательными.

На делах первой половины XVII века уже встречаются краткие указания, что допрос шел "очи на очи", или "на один", - это означает, что уже и в те времена пытались вести некоторые дела скрытно, не предавая их огласке.

До Петра I в России вообще не было специальных полицейских учреждений, их работу выполняли военные и судебные органы.

Началом русской полиции можно считать 1718 год. Именно тогда, в мае, царь Петр издал указ об учреждении в столице должности

генерал-полицмейстера.

В декабре 1719 года появляется документ, впрямую говорящий о сыске. Это инструкция командирам гарнизонных отрядов, отправленных на поиск беглых драгун, солдат и матросов. Сыску во многом способствовали нормативные акты о "пашпортах и проезжих письмах".

Если в Европе полиция была по своим функциям нераздельна, то в России возникает как бы некое деление: появляются органы общей полиции и политической. Впервые в России политической полицией явился при Петре I Преображенский приказ в Москве, возглавляемый князем Ф.Ю.РО-модановским.

Примерно в это же время в Петербурге действовала Тайная канцелярия под началом графа П.А.Толстого. Она была сначала образована для следствия по делу царевича Алексея, а потом занималась другими делами.

В борьбе с настоящими и мнимыми врагами Тайная канцелярия не ведала устали: людей хватали по малейшему подозрению. Неосторожно сказанные слова в адрес царя или его семьи стоили многим жизни. Их пытали, били кнутом, держали месяцами в колодках.

После кончины Петра I, при Екатерине I и мальчике-царе Петре II, страной практически управлял Верховный тайный совет, который и курировал спецслужбы. Преображенский приказ ликвидировали в 1729 году. "Верховники" вознесли на престол Анну Иоанновну. Она мигом упразднила Верховный совет и для политических дел образовала особую канцелярию под началом бывшего руководителя петровской Тайной канцелярии генерала А.И.Ушакова.

Дворцовые заговоры и борьба за власть подняли значение тайной службы. Канцелярия тайных розыскных дел при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне сделалась очень влиятельным учреждением. Все органы государственного управления должны были немедля исполнять ее распоряжения, к ней же отсылались все подозреваемые и свидетели.

В 1762 году император Петр III упразднил Тайную канцелярию. Следственными политическими делами стал заниматься Сенат. Но при Сенате все же учредили Тайную экспедицию, ко которая и ведала политическим сыском. Во главе - один из руководителей бывшей канцелярии - С.А.Шешковский.

Екатерина II решила сама опекать сыск и подчинила Тайную экспедицию генерал-прокурору, а ее московскую контору - генерал-губернатору П.С.Салтыкову.

В 1802 году возникает Министерство внутренних дел, руководившее деятельностью губернаторов, ведавшее почтой, продовольственными делами и пр. В 1811 году из него выделяется самостоятельное Министерство полиции. Но оно еще не было централизовано. Полицмейстеры и уездные исправники подчинялись губернаторам, которые в свою очередь по одним вопросам контролировались Министерством внутренних дел, по другим - Министерством полиции. В 1819 году министерства соединяют.

Император Александр I упразднил Тайную экспедицию и запретил пытки.

В 1805 году создается Особый секретный комитет для политического сыска, в некоторых документах - Комитет высшей полиции. В 1807 году он преобразуется в Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия. Комитет лишь рассматривал дела, сыск вела общая полиция.

После декабрьского восстания указом от 3 июля 1826 года создается III Отделение "собственной Его Величества канцелярии". Это уже была политическая полиция, подчинявшаяся царю. Аппаратом III Отделения был корпус жандармов, учрежденный в 1827 году. Вся Россия делилась на 7 жандармских округов. В 1867 году были созданы жандармские управления в каждой губернии. III Отделение тщательно следило за настроениями в обществе; его шеф, А.Х. Бенкендорф, готовил ежегодные доклады. В одном из них говорилось, что "общественное мнение для правительства - это все равно, что топографическая карта для командования армии в период военных действий". Уголовный кодекс

1845 года устанавливал строгое наказание тем, кто признавался виновным "в написании или распространении рукописных или печатных работ или заявлений, целью которых является возбуждение неуважения к державной власти или личным качествам Самодержца или его правительства". Но из почти трехсот тысяч осужденных на ссылку в Сибирь или на исправительные работы с 1823 по 1861 год лишь пять процентов признаны виновными в политических преступлениях, и то в основном это были польские повстанцы.

Вторая половина XIX века - это начало терроризма в России. Членам нелегальной организации "Народная воля" удалось совершить несколько покушений. Правительство посчитало, что III Отделение не справляется со своими обязанностями, и в 1880 году его упразднили. Общее руководство жандармским корпусом возлагалось на министра внутренних дел. В системе

министерства стал работать Департамент полиции, при котором был создан Особый отдел для борьбы с политическими преступлениями.

Кроме того, с 1880 года в Петербурге и Москве стали действовать отделения по охране порядка и общественной безопасности (охранные отделения). У них уже имелась специальная секретная агентура.

В начале XX века сеть охранных отделений создается по стране.

С конца XIX века до 1917 года в России существовал фактор, игравший заметную роль в русской государственности, а именно: борьба правительства с различными оппозиционными и революционными партиями и группами. Оставляя в стороне вопрос о степени необходимости такой борьбы, укажем только, что крушение огромной страны со всеми ее духовными и материальными ценностями совершено было именно теми людьми, против которых в свое время были направлены охранительные учреждения России. Понятно, жизнь до 1917 года была далека от совершенства, но розыскные учреждения к улучшению или ухудшению этой жизни отношения не имели, их работа сводилась только к охране существовавшего в империи государственного строя.

Относиться к розыску можно по-разному, но отрицать его необходимость нельзя, отчего он и существует во всех государствах.

Охранные отделения в России выявляли революционные организации, а также пытались пресечь готовящиеся ими выступления: убийства, экспроприации, антиправительственную агитацию.

Актив охранных отделений - агенты, филеры и секретные сотрудники. Последние внедрялись в структуры революционных партий, некоторые даже ходили в руководителях.

Охранные отделения простирали свою деятельность и за рубеж - ведь именно оттуда направлялась зачастую рука исполнителя с бомбой или револьвером. В начале века революционная эмиграция насчитывала около пяти тысяч человек.

Время было довольно напряженным: террористы за короткий срок убили министров Плеве, Сипягина, Боголепова, генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича, премьер-министра Столыпина.

Охранные отделения делали что могли. Но уже близился 1917 год.

Новой власти, естественно, понадобилась своя полиция, и она была создана в декабре 1917 года - Всероссийская чрезвычайная комиссия. И хотя она создавалась для борьбы с саботажем и бандитизмом, очень скоро ее действия распространились на все население. "Карающий меч революции" разил не только своих врагов, под его удары попадали и невинные. Один из руководителей ВЧК Мартин Петере писал в чекистской газете "Красный террор": "Мы не ведем войны против отдельных людей, мы уничтожаем буржуазию как класс. Во время расследования не ищите свидетельств, указывающих на то, что подсудимый словом или делом выступал против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны задать: к какому классу он относится, каково его происхождение, каково его образование или профессия. Ответы на эти вопросы определят судьбу обвиняемого. В этом состоит значение и смысл красного террора".

ЧК успешно раскрыла ряд антибольшевистских организаций, заговор Локкарта. Всего же с 1917 по 1921 год ею было арестовано более 250 тысяч человек

С окончанием гражданской войны ВЧК была преобразована в Главное политическое управление (ГПУ) при Наркомате внутренних дел. Ведомство, задуманное как временное, стало постоянным и, более того, интенсивно работающим. Именно при помощи ГПУ Сталину удалось построить единоличную власть.

С созданием в 1934 году общесоюзного Наркомата внутренних дел и включением в него ОШУ во главе с Г.ГЯгодой механизм репрессий был запущен в полную силу. Сталин придумал тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения страны к социализму, который и лег в основу репрессивной политики 30-х годов. По декретам 1922 года ОПТУ получило право на высылку, тюремное заключение и даже расстрел контрреволюционеров и уголовного

элемента. Большую работу вел Иностранный отдел ГПУ, осуществлявший разведывательную деятельность за границей и тесно связанный с Коминтерном.

Секретный Отдел международных связей Коминтерна с помощью ИНО ГПУ организовывал подпольную работу своей агентуры во многих странах.

Летом 1936 года ЦК партии принял секретную резолюцию, дававшую НКВД чрезвычайные полномочия по борьбе с "врагами народа". Политбюро разослало в партийные организации закрытый циркуляр:

"Теперь, когда стало ясно, что троцкистско-зиновьевские выродки объединяют на борьбу против Советской власти всех самых озлобленных и заклятых врагов тружеников нашей страны - шпионов, провокаторов, саботажников, белогвардейцев, кулаков и т.п., теперь, когда стерлись все различия между этими элементами, с одной стороны, и троцкистами и зиновьевцами, с другой, все наши партийные организации, все члены партии должны понять, что бдительность коммунистов требуется на любом участке и в любом положении. Неотъемлемым качеством каждого большевика в современных условиях должно быть умение распознать врага партии, как бы хорошо он ни маскировался".

Начался 1937 год с его повальными репрессиями.

Но большую положительную работу проделали органы безопасности во время войны. В советский тыл массово засылались немецкие шпионы, диверсанты, их необходимо было отлавливать и обезвреживать.

В марте 1946 года НКГБ и НКВД были преобразованы из комиссариатов в министерства, что означало поднятие их статуса, и стали называться Министерством государственной безопасности (МГБ) и Министерством внутренних дел (МВД)..

В 1952 году была объявлена война с космополитизмом. Обвинялись кремлевские врачи-евреи в заговоре против правительства, неправильном лечении руководства. МГБ объявило их агентами иностранных разведок Газета "Правда" обрушилась на органы безопасности: куда, дескать, смотрели. Формировалось общественное мнение против евреев, живших в СССР. Сразу же

после смерти Сталина тогдашний руководитель МГБ Берия прекратил эту кампанию. Та же "Правда" выступила с осуждением "провокаторов" из МВД, которые "разжигали национальную рознь и подрывали единство советского народа, спаянного воедино идеями интернационализма".

В марте 1954 года советская система госбезопасности претерпела крупную реорганизацию. МГБ превратилось в Комитет государственной безопасности (КГБ), прикрепленный к Совету министров СССР.

Если в послевоенные годы почти не существовало каких-либо антисоветских организаций, то с хрущевской оттепелью диссидентское движение набирает силу. Выходят различные самиздатовские журналы, устраиваются демонстрации. КГБ очень серьезно занималось этими группами, внедряя в них своих агентов и пр.

С реорганизацией КГБ с конца 1991 года изменился и объект наблюдения этой организации: под пристальным вниманием стали находиться патриотические организации, политические партии.

Для начала - "Обряд, как обвиняемый пытается" (методичка такая). Перепечатывать не стала, ознакомиться можно тут - yh.by.ru/history/dyba.htm , текст небольшой.

И собственно дела:

При Петре I Тайной канцелярии много хлопот доставил принятый им титул императора. Народ на Руси знал царей, бояр, слыхал про "заморских королей", но самое слово "император" было для него совершенно чуждо. На этой почве происходили недоразумения, которые кончались трагически, когда вмешивалась Тайная канцелярия, впрочем, благодаря Петру виновные отделывались сравнительно дешево.

Начинались такие дела обыкновенно с пустяков. Один украинец, например, проездом через город Конотоп, изрядно выпил с каким-то солдатом, которого он встретил в том же кабаке.

Солдат предложил выпить за здоровье императора. Украинец, никогда не слыхавший такого слова, обозлился. Он ударил кулаком по столу и крикнул:

- На кой нужен мне твой император?! Много вас таких найдется! Черт тебя знает, кто он, твой император! А я знаю праведного моего государя и больше знать никого не хочу!

Солдат бросился к своему начальству, кабак оцепили, всех бывших там арестовали и под строгим караулом отправили сначала в Киев, в Малороссийскую коллегию, а оттуда, уже закованными в ручные и ножные кандалы, - в Петербург, в Тайную канцелярию.

Началось громкое дело "о поношении Императорского Величества".

Украинец, по имени Данила Белоконник, был допрошен на дыбе, и три раза показал одно и то же, слово в слово:

- Молвил я такие слова, не ведаючи того, что гренадер про государево здоровье пьет. Мыслил я, что пьет он какого боярина, кличка которому император. Не знал я, Данила, по простоте своей, что Его Царское Величество изволит зваться императором.

Зато свидетели путались в показаниях. В момент совершения "преступления" все были пьяны, никто ничего толком не слышал, но дыба заставила их говорить, и бедняги кричали, что им приходило в голову. И более всего пострадали именно свидетели: пятеро из них умерли, не выдержав "неумеренной пытки", другие сосланы в каторжные работы, и только двоим посчастливилось отделаться пыткой без дальнейшего наказания.

О самом "преступнике" состоялся такой приговор: "Данило Белоконник расспросом показал, что непристойные слова говорил он от простоты своей, не зная, что Его Величество - император. Знает-де он государя, а что у нас есть император - того он, Данило, не знает. И хотя два свидетеля показали сходно простоту Данилы, однако же, без наказания вину Белоконника отпустить невозможно, для того, что никакой персоны такими непотребными словами бранить не надлежит. Того ради бить его, Белоконника, батогами нещадно, а по битье освободить и дать ему на проезд пашпорт".

В царствование Петра многие оговоренные выходили из Тайной канцелярии на свободу, но бывали случаи, когда ни в чем серьезном не повинные люди обрекались на тяжелые наказания просто по недоразумению, совершенно против воли царя.

Особенно характерен в этом отношении эпизод, о котором повествуют летописи Тайной канцелярии за 1721 год. В общих чертах дело рисуется так. 27 июня 1721 года в Петербурге праздновалась двенадцатая годовщина победы под Полтавой. На Троицкой площади были выстроены войска, в обширной палатке совершалось торжественное молебствие в присутствии царя и его приближенных.

За рядами гвардейцев толпился народ. Зрителями были усеяны все заборы и крыши домов.

В числе лиц, окружавших царя, был и герцог Голштинский, жених старшей царевны. По окончании молебна Петр хотел похвастаться перед дорогим гостем выправкой своих солдат. Он приказал гвардии выстроиться в колонну и сам повел ее парадным маршем мимо палатки.

В это-то время и произошел казус, которым долго пришлось заниматься Тайной канцелярии.

В толпе зрителей стоял мужичок Максим Антонов. По пути на торжество он завернул в кабак и изрядно выпил, благо, накануне у его хозяина был расчетный день. На площадь Антонов явился сильно навеселе, или, как говорили в то время, "зело шумным".

Торжественная обстановка, пальба и колокольный звон ошеломили его, под влиянием солнца, припекавшего обнаженную голову, хмель стал бродить, затуманивал сознание, и Антонову захотелось чем-нибудь проявить свое восторженнее состояние.

Под звуки музыки, с царем во главе, войска двигались по площади. Гремело "ура". Вдруг в пьяном мозгу мужичка мелькнула мысль, что он должен лично засвидетельствовать государю-батюшке свое почтение. Недолго думая, он протеснился вперед, прорвался сквозь цепь солдат, еле сдерживавших напор толпы, пробежал несколько шагов по площади и отвесил царю глубокий поясной поклон. Потом поклонился второй раз, третий. Один из адъютантов Петра подбежал к нему и оттащил в сторону. Антонова окружили солдаты. Но по его глубокому убеждению, он недостаточно полно выразил свое почтение царю. Антонов развернулся и ударил одного из солдат в ухо. На Антонова накинулись другие солдаты. Прежде всего, они старались отнять висевший на поясе

небольшой ножик с костяной ручкой. Мужичок защищался с отчаянием пьяного, произошла свалка, через несколько минут Антонова связали по рукам и ногам и поволокли в Петропавловскую крепость, в Тайную канцелярию.

Через два дня Максим Антонов предстал перед грозным судом. Дело получилось серьезное, незаурядное: по свидетельству очевидцев, злодей, вооруженный ножом, кинулся на царя, имея злой умысел, а потому и следствие велось со всей строгостью.

Прежде чем начать допрос, беднягу "для острастки" три раза вздернули на дыбу и уже после этого стали предлагать обычные вопросы. Однако, несмотря на повторные пытки, включительно до раздробления костей в тисках, Антонов не признал себя виновным в злом умысле. На все вопросы он отвечал одно и то же:

- Был зело шумен, хотел поклониться Его Величеству, государю Петру Алексеевичу, иного умысла не имел, а нож у меня всегда висит на поясе, чтоб резать хлеб за едой. Дрался же потому, что меня неучтиво за шиворот хватали и нож отнять хотели.

Принялись за других мужиков, работавших вместе с Антоновым. Все они попали в застенок Тайной канцелярии. Их пытали целую неделю, но все согласно показывали одно и то же.

- Максим часто бывает "шумен", во хмелю "вздорлив", бранит кого приключится, и нас бранивал. Ни о каком его злом умысле никогда не слыхивали и ничего не знаем. А нож был при нем постоянно, но он им не дрался и только хлеб, да, когда случится, убоину (мясо) резал.

Обо всех мужиках навели справки на родине, но и там ничего не дознались. Через два месяца пришлось их отпустить. Но трем из них свобода сулила мало отрадного: у них от "неосторожной" пытки были сломаны кости и работать они не могли...

Самого виновника этого переполоха периодически продолжали пытать, но уже без особого рвения, а просто "для порядка".

19 ноября 1721 года в ознаменование Ништадтского мира Петр издал манифест, в котором, между прочим, говорилось:

"Чего ради генеральное прощение и отпущение вин во всем государстве явить всем тем, которые в тяжких и других преступлениях в наказание впали или у оным осуждены суть..."

Но такого "тяжкого" преступника, как Максим Антонов, помилование не коснулось. Тайная канцелярия составила приговор:

"Крестьянина Максима Антонова за то, что к высокой особе Его Царского Величества подходил необычно, послать в Сибирь и быть ему там при работах государевых до его смерти неотлучно".

Сенат утвердил приговор.

Воронежский подьячий Иван Завесин все свободное от работы время отдавал пьянству. В 1720 году, как и теперь, для этого веселого занятия требовались деньги. Завесин занимался разными махинациями, несколько раз он попадал в тюрьму, сначала провел там год, дальше уже более.

Случилось ему быть в Москве. Сначала, конечно, отправился в шинок Нарезался изрядно, но еще на ногах держался. Понесло его в церковь, там уже кончалась обедня. Стоял Завесин спокойно, потом вдруг торжественно снял с чаши со святой водой крышку и надел ее на голову. Воду вылил на пол, прихожане набросились на подьячего, исколотили и свели в Земский приказ. Это что-то вроде нашей Петровки, 38. Там его били кнутом.

Однажды сидел Завесин под арестом при воронежской губернской канцелярии за какие-то служебные провинности. Он отпросился навестить дядю, не застал и вместе с конвойным пошел в кабак. Вышли они оттуда нескоро и, тепленькие, проходили мимо надворного суда. Завесин решил зайти.

Там дежурил канцелярист, склонились над бумагами писцы.

- Кто ваш государь? - закричал пьяный Завесин канцеляристу.

Тот, видя странного человека и сопровождающего его солдата с ружьем, отвечал по всей форме:

- Наш государь - Петр Великий, император и самодержец всероссийский!

- А-а-а! Ваш государь... Петр Великий... а я холоп государя Алексея Петровича!., и за него голову положу!..

Канцелярист остолбенел, едва хватило у него духу крикнуть: "Слово и дело!" Как государственный чиновник, он помнил указ:

"Где в городах, селах и деревнях злодеи и злыми словами явятся, их в самой скорости провожать в город к правителям, а тем правителям заковывать их в ручные и ножные железа; не расспрашивая, затем вместе с изветчиками присылать либо в Тайную канцелярию, либо в Преображенский приказ".

Каково было Завесину проснуться с похмелья утром в воеводском подвале, да еще в кандалах!

Его привезли в Москву, в Тайную канцелярию снимать допрос.

- Ничего не помню, - лепетал подьячий, - ничегошеньки... А в трезвом уме никогда и ни с кем государственных противных слов не говаривал и от других не слыхал... Со мною случается, что болезнь находит, бывало, я вне ума и что в то время делаю и говорю - не помню. Болезнь та со мной - лет шесть.

Навели справки, действительно, Завесин в пьяном состоянии делается невменяемым, несмотря на это; положили подьячего допросить "с пристрастием". Тайная канцелярия сомневалась: "Хотя он и говорит, что те слова не помнит, говорил ли, нет ли, за великим пьянством, но его расспроса за истину причесть невозможно; может быть, он, отбывая вину свою, не покажет самой

истины без розыску... а при розыске спрашивать: с чего он такие слова говорил и не имеет ли он в них каких-нибудь согласников?"

Завесина пытали. Но что он мог сказать? Приговорили его к битью кнутом, привязали к столбам на Красной площади, палач всыпал 25 ударов.

Отлежался Завесин и отправился домой, в Воронеж. Только перед этим расписку дал:

"Ежели я впредь какие непристойные слова буду говорить, то по учинении жестокого наказания сослан буду на каторгу, в вечную работу, или учинена мне будет смертная казнь".

Отбило ли это происшествие у него тягу к вину - неизвестно.

Продолжительная борьба со Швецией сильно утомила народ и войска; все с нетерпением ждали мира, и от Петербурга до дальних стран сибирских все толковали, каждый по-своему, о тягостях войны, о времени заключения мира, об условиях, на которых он может быть заключен, и т.д. Нечего и говорить, что в подобных толках и пересудах, совершенно, впрочем, невинных, отпечатывались воззрения простодушных и суеверных простолюдинов, и они, проникая в Тайную канцелярию, вызывали аресты, допросы и штрафования.

Как ни велика была острастка, говоруны не унимались. Вот, например, два собеседника. О чем они толкуют с таким жаром? Подойдем да послушаем. (вот ненавижу такую манеру повествования! НЕ-НА-ВИ-ЖУ! )

- Куда ж ты едешь? - спрашивает содержатель шинка Барышников, нагнав по дороге в Пошехонском уезде слугу офицера Ингерманландского полка - солдата Малышникова.

- Послал меня барин к поручику нашего же полка, к Кольчугину, в село Погорелое.

- Зачем?

- А вот еду к Кольчугину для того, что нам по указу велено идти в Ревель...

- Вот что! Стало быть, опять же война да отражение будет?

- Ничего не поделаешь, - отвечал денщик, - пришли к Кроншлоту цесарских и шведских девяносто кораблей и просят у Его Царского Величества бою. А буде бою не будет, так чтоб отдали великого князя. А буде его не отдадут, чтоб отдали изменников...

Между тем собеседники подъехали к селу Погорелому, далее ехать было не по дороге, и расстались. Барышников, жалея, что не успел расспросить, "каких изменников возжелал немецкий кесарь", двинулся дальше, в село Богоявленское, на реку Шекену, где имел свой откурной кабак.

Два дня спустя Барышников отправился по делам и остановился перекусить в подмонастырской Германовой слободке.

В тамошнем кабаке встретил он крестьянина Дмитрия Салтанова. Салтанов был послан в уезд от берг-коллегии разыскать медную руду. Лицо, следовательно, в некотором роде административное. Барышников любезно предложил ему пива и, не утерпя, стал интересоваться событиями.

- Слышал ты, - говорил Барышников, - что цесарских сто кораблей пришли в Кроншлот и просят у Царского Величества великого князя, а потом и изменников? По этому самому, сказывают, и мир состоится?

- Слово и дело! - закричал в ответ Салтанов, и в качестве лица, доверенного у правительства, препроводил Барышникова в Пошехонь, где и просил воеводу взять его под караул и допросить о противных словах.

Доноситель заметил при этом, что он не имел с Барышниковым никакой ссоры и до настоящей беседы не был с ним знаком.

Воевода Д.А.Бестужев-Рюмин принял челобитье и поспешил снять допрос в присутствии нескольких чиновников. Болтун сознался во всем, сославшись на денщика, но отрекся от слов: "По этому самому и мир состоится". Барышникову казалось, что его вина уменьшится, если он откажется от этих слов. С этой же целью он стоял на том, что вместо 100 цесарских кораблей им было сказано 90. Скинутый десяток не спас его от Тайной канцелярии: Барышникова заковали в ручные и ножные кандалы и как тяжкого преступника отправили в столицу с донесением воеводы на высочайшее имя. С арестантом был послан и доноситель.

Передопросив обоих, Тайная канцелярия не нашла нужным отыскивать денщика, первоначального передатчика новостей о цесарских кораблях, а положила"Крестьянину Ивану Барышникову за предерзостные, непристойные слова учинить жестокое наказание: вместо кнута бить плетью и освободить с проездным листом до Пошехони".

В этом эпизоде батоги заменили плетью. Наказание было строже только потому, что мужик дерзнул намекнуть о великом князе: вероятно, сыне злополучного царевича Алексея Петровича.

Любопытно, что Салтанов, столь бескорыстно донесший на Барышникова, обуреваемый страстью к доносам, стал деятельно подвизаться на этом поприще, но при успехах неминуемо были и неудачи: в 1723 году за ложный извет он был сослан на каторгу и предоставлен в распоряжение адмиралтейского ведомства. Не унялся он и здесь, крикнул "Слово и дело" на одного матроса и, по

изобличений в ложном, воровском извете, бит кнутом, потерял ноздри в клещах палача и сослан в Сибирь, в дальние места, навечно в государеву работу.

А это просто... в настроение.

Посадили хомячка в клеточку,

В ней подушечка и опилочки,

Только нет у хомячка девочки,

Но есть кормушечка и поилочка.

Очень грустно хомячку без подружечки,

Очень грустно хомячку да без милочки

И не радует его ни подушечка,

Ни кормушечка, ни поилочка.

Подарили хомячочку подружечку,

Очень беленькую и пушистенькую.

А подружечка изгрызла подушечку

И закакала поилочку чистенькую.

Стало жалко хомячку той подушечки,

А особенно-то жалко поилочки,

Темной ноченькой загрыз он подружечку,

Закопал пушистый трупик в опилочки.

А наутро загрустил-запечалился,

По своей пушистой беленькой деточке,

Он кормушечку сломал от отчаянья

И повесился на прутике клеточки.

Жаль его и жаль хомячку-блондиночку,

Вышла сказочка плохая-противная...

Ведь хомяк - он же тупая скотиночка,

Да вдобавок еще и агрессивная